Розочка от убийцы
Пообщавшись с актрисой удалось узнать о ней не так-то и много. Но кое-что Катя о себе рассказала. Например, что она...
...в детстве активно занималась спортом
— А НА САМОМ деле есть что-то общее между вами и полюбившейся всей стране Ольгой Беловой?
— Безусловно. Любая моя роль, которую я играю, будь то даже острохарактерная роль, — это все равно часть меня. Чем мне близка Ольга? Наверное, умением и желанием любить. А роль Кати Татариновой из мюзикла «Норд-Ост» научила верить в собственные силы и быть сильной.
— Есть ли кто-то, на кого вы равняетесь, чье мнение для вас важнее всех?
— Я сама. Я постоянно не уверена, не довольна, не удовлетворена. Наверное, это гарантия роста, самоусовершенствования. Если б я была спортсменом, то, наверное, обязательно олимпийской чемпионкой. Я в детстве очень активно занималась спортом, так что, может, у меня ко всему развился спортивный подход? Ну почему обязательно прыгать на метр двадцать, если можно на метр двадцать три? Это мой детский максимализм. А может быть, жадность.
— Вы многое совершаете благодаря своей интуиции? После захвата заложников часто писали о том, как задолго до этих событий вы взяли незапланированный ранее выходной.
— Я на эту тему больше ничего говорить не буду. Я вот думаю: как быть с ситуацией, когда на тебя свалилось такое всеобщее внимание и интерес, а делиться ни с кем своей жизнью не хочется? Как вот объяснить людям, чтоб их не обидеть, чтобы не подумали, что это очередной рекламный ход? Как сберечь этот мир для себя?
— Популярность к вам, несмотря на ежедневные спектакли, которые проходят в огромном театре, пришла после сериала «Бригада», и вы наверняка уже столкнулись со многими прелестями и ужасами славы. Кто из поклонников вам больше всего запомнился?
— Вот недавно у нас был благотворительный спектакль. Из Можайской колонии к нам на «Норд-Ост» пришли двадцать мальчишек. Их, конечно, охраняли. Они строем ходили в серых робах, головы опущены. После спектакля мы вышли в актерское фойе, они мне цветы подарили, автографы у нас брали. У меня до сих пор картинка такая перед глазами: эти ребята улыбаются, а зубы у них такие коричнево-желтые, может, они вообще никогда зубных врачей не видели. А руки рабочие, мозолистые, пальцы молотком отбитые, черные ногти. Им лет 14–15. Я эти глаза и их букет, наверное, никогда не забуду: маленькие гвоздики, а внутри розочка. Они говорили мне что-то про «Бригаду» и съедали глазами, потому что все пытались запомнить, удержать. Я понимаю, что эти люди, возможно, убивали других людей, грабили, но… С чем же это сравнить? Вот ты видишь бездомного щенка и понимаешь, что это уличная собака, что он в квартире не приживется и должен жить на улице, но все равно сердце сжимается. Я понимаю, что этими воспоминаниями от спектакля они будут жить всю жизнь.
— Про «Бригаду» сейчас чего только не говорят, в чем только не обвиняют этот сериал и его режиссера. Во многом это происходит благодаря действиям каких-то нелюдей, которые оправдывают свои поступки тем, что так делали в сериале. Вы чувствуете на себе какую-то ответственность за происходящее?
— Вообще это так сложно! Насколько же зависима профессия актера. Отвечать нужно в первую очередь за свою работу, за свою роль. Как бы я ни хотела, я не в состоянии отвечать за весь проект. Я дала согласие сыграть в этом фильме определенную роль, за что и несу ответственность, но не за конечный продукт. Сколько людей, столько и мнений.
...не очень остроумна
— ОДНА из самых запоминающихся сцен фильма — это знакомство Ольги Беловой с любовницей ее мужа. Как это репетировалось? Неужели режиссер так точно построил всю острую женскую сцену, вплоть до жестов и интонаций? Или это интуитивно сыграно? Ведь фраза «У женщин, которые спят с чужими мужьями, болят яичники» стала цитатой, которую можно даже в очереди услышать.
— Как же мне нравилось работать с режиссером Сидоровым! Я не знаю, будет ли у нас еще какой-то совместный проект, но такого чувства свободы, как у него на площадке, я не испытывала нигде. У него безграничное чувство правды. У нас было ощущение, будто мы снимаем документальное кино. Он, как Станиславский, нас останавливал, если чувствовал хоть каплю фальши, — «не верю», и все. Эту сцену мы снимали бесконечное количество раз. Мне было сложно присвоить себе последнюю фразу. Я думала, как она ее говорит, как кто? Как врач или гадалка? Или она просто пытается ее обидеть? Я бы никогда в жизни так не смогла сказать, наверное, потому что я не очень остроумная. Я могу, как жираф, недели через две придумать, как надо было ответить. А она за то время, которое прожила с Беловым, научилась многому. Слово ранит сильнее, чем удар. Не будут же они драться, хотя и это бывает. Нужно было дать ей такую оплеуху и при этом не запачкаться, не замараться. Это мои внутренние ощущения, я себе так представила. Не дай бог мне попасть в подобную ситуацию.
...собирается написать воспоминания
— ОЧЕНЬ многие считают вас везучей, это так? Вам действительно удается оказаться в нужное время в нужном месте?
— Я никогда особо не считала себя суеверным человеком, но мне так страшно это анализировать и говорить о том, какую роль случай сыграл в моей жизни. Я просто вижу его и, если он мне предоставляется, его не пропущу. Все, что от меня зависит, сделаю. И когда уже на последнем издыхании пойму, что у меня уже не осталось сил, то кто-нибудь всегда поможет. Только нельзя пропускать этот момент и жалеть себя. Вот, например, роль Кати Татариновой: если вспомнить, сколько мне всего пришлось сделать, чтобы играть эту роль каждый день, через какой кастинг пришлось пройти. Я сейчас понимаю, что сделала невозможное. В первую очередь все, что связано с вокалом. Наверное, не нужно об этом говорить. Вот когда мне будет лет 50, в Бахрушинском музее выставят мои костюмы, а я напишу воспоминания, только тогда, наверное, у меня будет право сказать, что я «Норд-Ост» по слуху выучила, не зная нот и не имея музыкального образования. Шанс всегда предоставляется, и его нужно не пропустить. Так что не всегда я в положении Моцарта, когда все решает вдохновение.
— Как вы смиряетесь с бесконечной актерской зависимостью, с постоянными если не унижениями, то компромиссами?
— Я пока не знаю, у меня нет рецепта. Мне иногда очень сложно. Вот бывают ситуации, когда приходится спорить с режиссером, доказывать ему, что моя героиня не может сделать так, как он считает. И тогда он говорит: «О’кей, тогда делай первый дубль так, как я хочу, а второй — так, как ты». И вот ты вся выкладываешься в этом втором дубле, а монтажер потом вместе с режиссером оставят первый. Или, например, нужно спеть очень важную строчку, а микрофон не работает или свет погас, и в этой части сцены тебя вообще никто не видит. Эта зависимость бесконечна. Ты же не можешь стать сам себе режиссером, писать себе сценарии, сниматься в главных ролях, построить для себя театр.
...однажды проспала премьеру
— ВЫ НИКОГДА не представляли себе, что бы было, если после театрального института у вас не появились роли, сделавшие вас популярной? Что бы вы делали?
— Во-первых, я бы пошла показываться по всем московским театрам. Нужно все делать самой. Звезда просто так на голову не упадет, нужно как-то ее оттуда выковырять пальчиком. У меня был такой момент, когда меня вводили в спектакль «Романсы с Обломовым», где Олег Вавилов играет Обломова. И я бегала за ним, чтобы хотя бы текст вместе почитать, по всем театрам, в которых он работает. А его эти бесконечные вводы выматывали. И я не пришла на второй премьерный спектакль, я забыла. Из-за какой-то глупости — у меня в репертуарной книжке была страничка выдернута.
Вечером до меня дозвонился зав. труппы и говорит: «Только не переживай, ты сегодня спектакль премьерный пропустила». И вот она, природа! Знаете, какой была первая мысль? «Пойду показываться в «Табакерку», «Ленком»…» — это мозг за меня уже просчитал ситуацию на шесть шагов вперед, то есть не как в ноги бросаться, чтобы простили, а как жить дальше. Это защитная реакция.
— Были ли в детстве какие-то впечатления, которые перевернули сознание?
— Очень много всего, обиды, какие-то достижения. Вот, например, запомнилась одна ситуация: новогодняя ночь, веселье в разгаре, друзья, родители, родственники, соседи навеселе. Мне предложили темный виноград, я его откусила и поняла, что съела какую-то гадость. Оказалось, что это была маслина. Я до сих пор не могу есть маслины. Вот так, шутка мне на всю жизнь запомнилась. Это почему-то очень горькое воспоминание.
(с) - "Аргументы и факты"
Другие статьи
На главную!
Пообщавшись с актрисой удалось узнать о ней не так-то и много. Но кое-что Катя о себе рассказала. Например, что она...
...в детстве активно занималась спортом
— А НА САМОМ деле есть что-то общее между вами и полюбившейся всей стране Ольгой Беловой?
— Безусловно. Любая моя роль, которую я играю, будь то даже острохарактерная роль, — это все равно часть меня. Чем мне близка Ольга? Наверное, умением и желанием любить. А роль Кати Татариновой из мюзикла «Норд-Ост» научила верить в собственные силы и быть сильной.
— Есть ли кто-то, на кого вы равняетесь, чье мнение для вас важнее всех?
— Я сама. Я постоянно не уверена, не довольна, не удовлетворена. Наверное, это гарантия роста, самоусовершенствования. Если б я была спортсменом, то, наверное, обязательно олимпийской чемпионкой. Я в детстве очень активно занималась спортом, так что, может, у меня ко всему развился спортивный подход? Ну почему обязательно прыгать на метр двадцать, если можно на метр двадцать три? Это мой детский максимализм. А может быть, жадность.
— Вы многое совершаете благодаря своей интуиции? После захвата заложников часто писали о том, как задолго до этих событий вы взяли незапланированный ранее выходной.
— Я на эту тему больше ничего говорить не буду. Я вот думаю: как быть с ситуацией, когда на тебя свалилось такое всеобщее внимание и интерес, а делиться ни с кем своей жизнью не хочется? Как вот объяснить людям, чтоб их не обидеть, чтобы не подумали, что это очередной рекламный ход? Как сберечь этот мир для себя?
— Популярность к вам, несмотря на ежедневные спектакли, которые проходят в огромном театре, пришла после сериала «Бригада», и вы наверняка уже столкнулись со многими прелестями и ужасами славы. Кто из поклонников вам больше всего запомнился?
— Вот недавно у нас был благотворительный спектакль. Из Можайской колонии к нам на «Норд-Ост» пришли двадцать мальчишек. Их, конечно, охраняли. Они строем ходили в серых робах, головы опущены. После спектакля мы вышли в актерское фойе, они мне цветы подарили, автографы у нас брали. У меня до сих пор картинка такая перед глазами: эти ребята улыбаются, а зубы у них такие коричнево-желтые, может, они вообще никогда зубных врачей не видели. А руки рабочие, мозолистые, пальцы молотком отбитые, черные ногти. Им лет 14–15. Я эти глаза и их букет, наверное, никогда не забуду: маленькие гвоздики, а внутри розочка. Они говорили мне что-то про «Бригаду» и съедали глазами, потому что все пытались запомнить, удержать. Я понимаю, что эти люди, возможно, убивали других людей, грабили, но… С чем же это сравнить? Вот ты видишь бездомного щенка и понимаешь, что это уличная собака, что он в квартире не приживется и должен жить на улице, но все равно сердце сжимается. Я понимаю, что этими воспоминаниями от спектакля они будут жить всю жизнь.
— Про «Бригаду» сейчас чего только не говорят, в чем только не обвиняют этот сериал и его режиссера. Во многом это происходит благодаря действиям каких-то нелюдей, которые оправдывают свои поступки тем, что так делали в сериале. Вы чувствуете на себе какую-то ответственность за происходящее?
— Вообще это так сложно! Насколько же зависима профессия актера. Отвечать нужно в первую очередь за свою работу, за свою роль. Как бы я ни хотела, я не в состоянии отвечать за весь проект. Я дала согласие сыграть в этом фильме определенную роль, за что и несу ответственность, но не за конечный продукт. Сколько людей, столько и мнений.
...не очень остроумна
— ОДНА из самых запоминающихся сцен фильма — это знакомство Ольги Беловой с любовницей ее мужа. Как это репетировалось? Неужели режиссер так точно построил всю острую женскую сцену, вплоть до жестов и интонаций? Или это интуитивно сыграно? Ведь фраза «У женщин, которые спят с чужими мужьями, болят яичники» стала цитатой, которую можно даже в очереди услышать.
— Как же мне нравилось работать с режиссером Сидоровым! Я не знаю, будет ли у нас еще какой-то совместный проект, но такого чувства свободы, как у него на площадке, я не испытывала нигде. У него безграничное чувство правды. У нас было ощущение, будто мы снимаем документальное кино. Он, как Станиславский, нас останавливал, если чувствовал хоть каплю фальши, — «не верю», и все. Эту сцену мы снимали бесконечное количество раз. Мне было сложно присвоить себе последнюю фразу. Я думала, как она ее говорит, как кто? Как врач или гадалка? Или она просто пытается ее обидеть? Я бы никогда в жизни так не смогла сказать, наверное, потому что я не очень остроумная. Я могу, как жираф, недели через две придумать, как надо было ответить. А она за то время, которое прожила с Беловым, научилась многому. Слово ранит сильнее, чем удар. Не будут же они драться, хотя и это бывает. Нужно было дать ей такую оплеуху и при этом не запачкаться, не замараться. Это мои внутренние ощущения, я себе так представила. Не дай бог мне попасть в подобную ситуацию.
...собирается написать воспоминания
— ОЧЕНЬ многие считают вас везучей, это так? Вам действительно удается оказаться в нужное время в нужном месте?
— Я никогда особо не считала себя суеверным человеком, но мне так страшно это анализировать и говорить о том, какую роль случай сыграл в моей жизни. Я просто вижу его и, если он мне предоставляется, его не пропущу. Все, что от меня зависит, сделаю. И когда уже на последнем издыхании пойму, что у меня уже не осталось сил, то кто-нибудь всегда поможет. Только нельзя пропускать этот момент и жалеть себя. Вот, например, роль Кати Татариновой: если вспомнить, сколько мне всего пришлось сделать, чтобы играть эту роль каждый день, через какой кастинг пришлось пройти. Я сейчас понимаю, что сделала невозможное. В первую очередь все, что связано с вокалом. Наверное, не нужно об этом говорить. Вот когда мне будет лет 50, в Бахрушинском музее выставят мои костюмы, а я напишу воспоминания, только тогда, наверное, у меня будет право сказать, что я «Норд-Ост» по слуху выучила, не зная нот и не имея музыкального образования. Шанс всегда предоставляется, и его нужно не пропустить. Так что не всегда я в положении Моцарта, когда все решает вдохновение.
— Как вы смиряетесь с бесконечной актерской зависимостью, с постоянными если не унижениями, то компромиссами?
— Я пока не знаю, у меня нет рецепта. Мне иногда очень сложно. Вот бывают ситуации, когда приходится спорить с режиссером, доказывать ему, что моя героиня не может сделать так, как он считает. И тогда он говорит: «О’кей, тогда делай первый дубль так, как я хочу, а второй — так, как ты». И вот ты вся выкладываешься в этом втором дубле, а монтажер потом вместе с режиссером оставят первый. Или, например, нужно спеть очень важную строчку, а микрофон не работает или свет погас, и в этой части сцены тебя вообще никто не видит. Эта зависимость бесконечна. Ты же не можешь стать сам себе режиссером, писать себе сценарии, сниматься в главных ролях, построить для себя театр.
...однажды проспала премьеру
— ВЫ НИКОГДА не представляли себе, что бы было, если после театрального института у вас не появились роли, сделавшие вас популярной? Что бы вы делали?
— Во-первых, я бы пошла показываться по всем московским театрам. Нужно все делать самой. Звезда просто так на голову не упадет, нужно как-то ее оттуда выковырять пальчиком. У меня был такой момент, когда меня вводили в спектакль «Романсы с Обломовым», где Олег Вавилов играет Обломова. И я бегала за ним, чтобы хотя бы текст вместе почитать, по всем театрам, в которых он работает. А его эти бесконечные вводы выматывали. И я не пришла на второй премьерный спектакль, я забыла. Из-за какой-то глупости — у меня в репертуарной книжке была страничка выдернута.
Вечером до меня дозвонился зав. труппы и говорит: «Только не переживай, ты сегодня спектакль премьерный пропустила». И вот она, природа! Знаете, какой была первая мысль? «Пойду показываться в «Табакерку», «Ленком»…» — это мозг за меня уже просчитал ситуацию на шесть шагов вперед, то есть не как в ноги бросаться, чтобы простили, а как жить дальше. Это защитная реакция.
— Были ли в детстве какие-то впечатления, которые перевернули сознание?
— Очень много всего, обиды, какие-то достижения. Вот, например, запомнилась одна ситуация: новогодняя ночь, веселье в разгаре, друзья, родители, родственники, соседи навеселе. Мне предложили темный виноград, я его откусила и поняла, что съела какую-то гадость. Оказалось, что это была маслина. Я до сих пор не могу есть маслины. Вот так, шутка мне на всю жизнь запомнилась. Это почему-то очень горькое воспоминание.
(с) - "Аргументы и факты"
Другие статьи
На главную!